За 19 лет, с 1916-го по 1935 год, численность населения Москвы выросла на 1,8 миллиона человек. Это потребовало радикальных изменений в жизни города. К 1935 году его площадь увеличилась втрое, именно тогда был принят генеральный план реконструкции столицы, который определил ее сегодняшний облик. Одна из задач этого плана — решение проблемы перенаселенности. Так, в документе отмечалась нецелесообразность «создания городов-гигантов с нагромождением большого количества предприятий». Кроме того, предлагается ограничить численность населения пятью миллионами человек. При таких условиях, согласно тексту, можно было обеспечить «полное обслуживание бытовых и культурных потребностей этого населения».

Стремясь освободить женщин от домашних «закопченных» кухни, советские власти взяли курс на организацию общественного питания. По всей стране раскинулись гигантские фабрики-кухни, задачей которых было обеспечить питанием трудящихся рабочих. Народным комиссаром пищевой промышленности в то время был Анастас Иванович Микоян, именно при нем зарождалась советская кухня и получили развитие многие отрасли пищевой промышленности — колбасы и сосиски, консервы, хлебопечение, производства сахара и т.д. Микояна восхищала стандартизация массового общественного питания в Америке и некоторые ее элементы были заимствованы в советском общепите.

Открытие метрополитена преподносилось как триумф страны социализма. Все этапы строительства подробно освещались в газетах; в феврале 1935 года, за несколько месяцев до официального открытия, в метро спустились первые пассажиры — в сопровождении Булганина и Хрущева. К событию был приурочен специальный номер «Комсомольской правды». Интерес подогревали восторженными отзывами первых счастливцев, прокатившихся на подземке, а также документальным фильмом «Есть метро». В то же время 1935 год — первый год начала «Большого террора», последовавшего после убийства Кирова. В спешном порядке было принято постановление , которое ввело понятие террор в советское законодательство и согласно которому дела «о подготовке или совершении террористических актов» должны были расследоваться в ускоренном порядке, а смертные приговоры — приводиться в исполнение немедленно без права обжалования, началось дело «Троцкистско-зиновьевского центра».

В Советском Союзе трест — государственное промышленное предприятие, которому предоставлена самостоятельность в проведении операций, согласно утвержденному для них уставу, и который действует на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли. «Ларек» — трест, занимающийся торговлей газированной водой, квасом, мороженым и кондитерскими изделиями.

Как и живопись, литература и другие виды искусства, мода была на службе идеологии. В 1935 году зародилось стахановское движение, и на страницах советских газет того времени много писали о том, как стахановцы проводят досуг. Посещение модных ателье и магазинов было частью их «поощрительной программы». Красивая одежда была доступна лишь избранным и была наградой за ударный труд. При этом изящные женские наряды не были приспособлены к носке в повседневной жизни и в целом противоречили идее массового производства. В книге историка моды Джурджи Бартлетт «Fashion East: призрак, бродивший по Восточной Европе», вышедшей в издательстве «Новое литературное обозрение» в 2011 году, рассказывается, как праздник потребления освещался в советской прессе и что по этому поводу писали в прессе зарубежной. Так, в 1935 году газета New York Times рассказывала читателям, как стахановцы покупают в московских магазинах духи, шевровые перчатки, шелковое белье и шубы, чтобы затем вернуться в шахты, на ткацкие фабрики или в поля, засаженные свеклой.

В 1935 году знаменитый итальянский модельер, одна из создательниц «прет-а-порте» Эльза Скиапарелли создала коллекцию одежды для советских женщин, в частности, практичное черное платье, однако в массовое производство оно не пошло. Скиапарелли вспоминала, что, вопреки всем ожиданиям, этот дизайн в Советском Союзе был встречен с недоумением, поскольку оказался слишком прост.

1930-е годы в живописи Советского Союза ознаменовались закатом авангарда, художникам пришлось приспособиться к идеологическим требованиям и придерживаться более доступных и традиционных приемов в живописи. Настало время социалистического реализма. Это понятие вошло в широкий оборот с подачи Максима Горького на I съезде писателей в 1934 году, после чего термин попал в устав Союза писателей; идейно это формулировалось так: соцреализм должен воспитывать и развивать индивидуальные способности человека «ради победы его над силами природы, ради великого счастья жить на земле» и показать действительность в ее революционном развитии.

В работах художников того времени не должно быть метафор и абстракций, важнее всего — народность и идейность, приверженность к советским идеалам. Главным заказчиком и потребителем такого искусства было государство. Негатив не допускался, изображение современности и будущего должно быть оптимистическим. Государство не только навязывало тематику, но и взяло контроль над формой и жанром, решало, быть ли тем или иным картинам выставленными или нет. Яркий пример художника того времени — Александр Дейнека, изображавший патриотические сюжеты и героических людей (например, картина «Стахановцы» 1937 года).

«Нельзя без физического отвращения, смешанного с ужасом, читать стихи и повести или глядеть на снимки советских картин и скульптур, в которых чиновники, вооруженные пером, кистью или резцом, под надзором чиновников, вооруженных маузерами, прославляют «великих» и «гениальных» вождей, лишенных на самом деле искры гениальности или величия. Искусство сталинской эпохи остается наиболее наглядным выражением глубочайшего упадка пролетарской революции», — писал о соцреализме Лев Троцкий в письме американскому журналу «Паризан Ревю».

Пол Стренд — знаменитый американский фотограф, один из родоначальников документальной фотографии и социалист. Он никогда не состоял в компартии, но участвовал в деятельности многих левых организаций, считавшихся в Америке периода маккартизма подрывными, в том числе основал в 1936 году «Фотолигу» — объединение фотографов, которое было провозглашено Минюстом США как антиамериканское. В 1949 году покинул США, переехав во Францию, где и оставался до конца жизни. Был большим поклонником Сергея Эйзенштейна и даже показывал режиссеру отрывки из снятого им в Мексике фильма «Сети» (1936), на что автор «Потемкина» заметил: «Вы в большей степени фотограф, чем режиссер».

Бытовые условия рядовых метростроевцев были ужасными, многим приходилось жить в плохо отапливаемых деревянных бараках и спать на мешках с сеном. Водопровода и канализации не было. Драки, пьянство и антисанитария (постельное белье могли не менять месяцами) были обычным делом. «Придешь из шахты грязный и в грязную постель ляжешь, помыться негде», — говорил один из проходчиков. Чиновники и специалисты, безусловно, жили лучше.

Строительство метро велось в авральном режиме, были мобилизованы тысячи рабочих и молодых людей, большинство из них ничего не знали о процессе прокладки подземных туннелей. Было много хаоса, недоделок и ошибок. Не хватало высококвалифицированных профессиональных инженеров — к тому моменту многие инженеры МГЖД были обвинены во вредительстве и репрессированы. Главный инженер Днепростроя Павел Ротерт, назначенный главой Метростроя, добился освобождения осужденных специалистов. Из-за нехватки кадров к строительству привлекали и зарубежных специалистов. Кроме того, работам мешали сложные и болотистые московские грунты, нехватка материала и транспорта для вывоза грунта (по ночам его перевозили даже на трамваях). Несмотря на это, строительство было завершено в рекордные сроки, и открывшийся метрополитен не только решил транспортный коллапс в Москве, но и дал мощный толчок к развитию всех отраслей промышленности.

Гостиница «Москва» — одна из первых гостиниц, построенных в советской Москве, в 1935 году была крупнейшей в столице — она занимала целый квартал. Стройка началась в 1933-м и продолжалась два года. Гостиница задумывалась как своеобразный антипод таких знаменитых дореволюционных отелей, как «Националь» и «Метрополь». Архитектором проекта был Алексей Щусев, он же был одним из авторов проекта. На архивных фотографиях видно, что две башни на главном фасаде, выходящем на Манежную площадь, асимметричны. По легенде Сталину представили два варианта оформления фасада — один поскромнее, другой с большим количеством декоративных элементов. Чертежи были разделены вертикальной линией, но Сталин расписался ровно по середине. Переспросить и уточнить никто не решился, и Щусев реализовал в одном фасаде оба варианта оформления. В том же 1935 году было завершено строительство другого монументального здания на Охотном Ряду — здание Совета труда и обороны, где ныне располагается Госдума. Ради этих проектов были разрушены церковь и палаты Голицына.