Заслышав звук наших шагов, медсестра вышла из палаты в конце коридора и поднесла палец к губам. Наш сопровождающий, молодой врач, прошептал: «Тихий час. Они отдыхают».
Он открыл первую дверь слева, и мы увидели четыре кровати; на каждой из них дремлет мужчина под голубым одеялом. На стульях в изголовьях кровати обложками вверх лежат раскрытые книги. Бледный свет весеннего солнца попадает в окна, выходящие в тихий двор. Врач обводит комнату взглядом и отвечает на вопрос, который я задал ему парой минут ранее, когда мы сидели в его кабинете.
«Нет, мы не считаем хронических алкоголиков преступниками, и мы не наказываем их. Алкоголизм — это заболевание, и обращаться с ним следует, как с заболеванием».
«Значит, — уточняю я, — эти мужчины не теряют рабочие места за время своего пребывания здесь? Они выйдут и вернутся на работу?»
Да, так и будет. Пока мужчины проходят лечение, их семьи получают их зарплату.
Пациенты Московского психиатрического госпиталя для больных алкоголизмом — из самых разных слоев населения, здесь есть и хорошо образованные, и те, кто едва обучен грамоте. Последних куда больше. Сегодня материальному и культурному уровню молодого поколения уделяется особое внимание, и большинству хронических алкоголиков — за тридцать.
В этом году в своем обращении Нарком пищевой промышленности СССР А.И. Микоян отметил, что потребление алкоголя заметно снизилось после Октябрьской революции. До войны, отметил он, «95% спирта использовалось для производства водки, вин и других алкогольных напитков». Тогда как сегодня на эти цели уходит не более 50% производимого спирта.
В свою очередь В.М. , председатель Совета народных комиссаров СССР, провел параллель между ростом культурного уровня населения и снижением потребления алкогольных напитков. «В 1913 году потребление водки равнялось 8,1 литра на человека. После революции это значение никогда не поднималось до столь высокого уровня. В 1931 году водку потребляли в объеме 4,5 литра на человека. В 1935 году потребление снизилось до 3,7 литра».
Московский госпиталь для больных алкоголизмом лечит тех, кто навредил своему здоровью потреблением алкоголя без всякой меры. Часто пациенты винят в своем увлечении водкой тяжелые семейные или жизненные обстоятельства. Удивительное подтверждение этому факту мы находим в том, что, к примеру, уровень женского алкоголизма упал практически до нуля вместе с исчезновением проституции — и женские учреждения такого типа закрыли за ненужностью. «Больше нет проституток, — говорит нам врач, — и женский алкоголизм исчез как явление». Записи врачей подтверждают: пьянство было наиболее распространено среди женщин, занимающихся проституцией.
TURNING AT the sound of our feet, the nurse coming from a room near the end of the corridor lifted a warning finger. Our guide, the young chief physician, whispered to us. «This is the rest period. They are asleep.»
He opened the first door on the left and we saw four beds, on each of which a man lay asleep beneath a blue blanket. On a chair near the head of a bed a book lay open face down. Pale sunlight of an early spring afternoon entered from the quiet courtyard. The doctor indicated the scene with a gesture.
There recurred to me his answer to a question I had asked him in his office upstairs.
«No, we don’t look upon chronic drunkenness as a crime and we don’t punish the drunkard. It is an illness and we treat it as an illness»
«That means then,» I asked, «that these men don’t lose their wages while they are here? Their jobs are waiting for them and their pay goes on?»
Yes, that was true. While the men are receiving hospital treatment, their wages are paid to their families.
Patients of the Moscow Psychiatric Hospital for Chronic Alcoholism come from different sections of the population but those from educated groups are fewest. Special emphasis is laid on raising the material and cultural level of the younger generation. Today the majority of chronic drunkards are above 30.
In his report at the session of the Central Executive Committee of the USSR early this year, A. I. Mikoyan, Peoples Commissar of the Food Industry, cited statistics to show that consumption of spirits had greatly declined since the October Revolution. Before the war, he said, «95 per cent of the total output of alcohol was used in the manufacture of vodka, wines and liquors.» 10-day, however, only 50 per cent of the alcohol output is used for vodka and five per cent more for wine. The remainder goes into industrial production.
V. M. Molotov, Chairman of the Council of Peoples Commissars, in a report at the same session declared that parallel with the rise in the people’s cultural level there is a reduction in the consumption of vodka. «In 1913 the consumption of vodka amounted to 8.1 liters per person. Since the Revolution the consumption has never been as high as that. In 1931 the consumption of vodka amounted to 4.5 liters per person, which was a little more than half the prewar rate. In 1935 the consumption of vodka dropped to 3.7 liters per person.»
Moscow’s hospital for chronic drunkards states that those who do injure their health through immoderate drinking may often blame unfortunate home or family conditions and inferior cultural equipment. Striking evidence to this effect is furnished by the fact that cases among women have been so of chronic alcoholism greartly reduced that the special hospital once maintained for them has been closed. «As prostitution disappears,» the head doctor told us, «chronic alcoholism among women tends to disappear also.» Records show that most drunkards among women were prostitutes.
