Нет ничего необычного в том, что прогресс идет рука об руку с непониманием, а кто-то набирает популярность на новых трендах, но достаточно неприятно видеть это в советских фильмах с их широкой аудиторией. Новое советское кино, как и новые театр, живопись и другие виды искусства, в полной мере показывает возможности, открывающиеся сегодня для тех, кто хочет жить полной жизнью. Советское кино сегодня как нельзя лучше подходит для описания советского человека. Но работники кино, которым дали такой широкий простор для работы, внезапно весьма безответственно относятся к предоставленной им возможности.

Видимо, именно безответственность и есть причина того, что «Случайная встреча», как и «Мяч и сердце», — настолько плохие фильмы. Безответственность — это немалое преступление в СССР. Непонятно, как бессмысленный сценарий «Мяча и сердца» и лишенная структуры «Случайная встреча» смогли преодолеть литературные департаменты киностудий (двух лучших в Советском Союзе — «Мосфильма» и «Межрабпомфильма») и отправиться в производство.

«Мяч и сердце», однажды уже снятый с московского проката, сейчас вернулся в него — в сокращенном варианте, что, однако, не сделало его лучше. Стоит отметить, что администрация киноиндустрии публично не одобрила этот фильм. Не ясно, зачем его вообще показывать, если он несет в себе такие вредные посылы: стыдиться своей работы, стыдиться своего пола — если ты женщина.

Проблема «Случайно встречи» глубже. Здесь нет заигрывания с не-советским материалом, как в «Мяче и сердце», но, кажется, режиссер Савченко не был уверен, какого результата он хочет добиться. В итоге получилась гремучая смесь из молодости, музыки, яркости — тех же ингредиентов, что принесли успех его первому фильму «Аккордеон». Но у «Аккордеона» была мысль, и эту мысль фильм четко доносил до аудитории. В «Случайной встрече» сразу две темы — независимость советской женщины и гордость материнства, — но они погребены под множеством других, необязательных деталей.

Провал этих картин, однако, не должен стать поводом усомниться в будущем советского кино. Савченко однажды уже снял блестящий «Аккордеон», и мы можем надеяться на успех его следующей работы, экранизации «Трех толстяков» Олеши.

Moscow Daily News, 1936, № 8

IT IS NOT strange to find progress accompanied by misinterpretation, to find individuals taking advantage of new trends, but it is harmful to have this happen in Soviet films, reaching such a mass audience. The new Soviet cinema, like the new theater, painting and other art mediums, reveals the opportunities fully developing here today for the expression of personal lives and emotions. The Soviet cinema now becomes the most perfect medium for the depiction of individual Soviet figures. But cinema workers, suddenly given this wondrous wide range, may grow careless in their first trials.

For it is carelessness that makes «Ball and Heart» and ‘The Month of May" such bad pictures. Carelessness is no small crime in the USSR. The studios are as much to blame as the scenarists and directors, It is hard to understand how such an empty scenario as that for «Ball and Heart,» and how the structureless scenario for «The Month of May» could have passed the literary departments of their studios (two of the best in the Soviet Union—Mosfilm and Mezhrabpomfilm) and go into production.

«Ball and Heart,» once taken off Moscow screens and now brought back in a shortened but otherwise unimproved condition, is the worst of the two films. Let it be recorded to the credit of the film Industry’s administration that it has publicly disapproved of the film. It Is not clear why it is being shows at all, as it teaches though unintentionally, definitely harmful lessons—among them, to be ashamed of your job. and to be ashamed of your sex if you’re a woman—and often goes beyond the bounds of farce into the land of impossible relationships. The plot itself has been in use since films began—identical names, letters -miscarried, false mustaches, love winning the football game. The only episode that lessens, for a moment, one’s shame that this film was made here, is that of the day nursery where the babies are organized into their own cleaning squads.

Two good actors in the film automatically become bad actors when given such bad material—Galina Sergeyevna, of «Pyshka» («Ball of Suet») fame, and Peter Sobolevski, here wasting his admirable training.

The problem of «The Month of May» Is more complex. Here is no trifling with absurd non-Soviet material, as in «Ball and Heart». «The Month of May» appears to be an honest film, but in making it Savchenko wasn’t sure what he wanted. The result is an aimless mixture of youth, music, brightness—the ingredients that contributed to the success of «Accordion,» his first film. But «Accordion» had a theme, although not a very profound one, and the film brought its theme directly to its audience. «The Month of May» 'has a theme or two — independence of the Soviet woman and pride in motherhood—but they lie buried under a mass of extraneous wanderings and an undisciplined assortment of cinema styles. It seems as though the picture had not been made for its themes nor for the sake of Its audience, — but that Savchenko had used the themes as an excuse for experimental improvisation.

Within this improvisation, however, we mav be grateful for the appearance of a new screen figure of great possibilities — Pashkova of the Vakhtangov Theater. Equally outstanding is the work of the cameraman, Julius Fogelman, which here as in «Accordion,» deserves praise for its constant simple fluidity. It never solicits attention to itself, and often conveys moments of genuine beauty.

The faults of these two films need not discourage anyone about the future development of an original genre of Soviet comedy. We have already seen one splendid experiment in that direction — Medvedkin’s «Snatchers» (or «Luck»). Moreover Savchenko himself contributed «Accordion,» whose charm and obvious Indications of talent we hope will be further realized In his next film, based on Olesha’s «Three Fat Men.»