В 1928 году американский писатель Джон Дос Пассос приехал в СССР. Пассос был коммунистом — и визит в СССР для него был желанной мечтой: здесь он наблюдал за строительством нового общества, развитием индустрии и сельского хозяйства, много общался с интеллигенцией: писателями, художниками и режиссерами. Еще он путешествовал по стране, знакомясь с жизнью множества людей.

В какой-то момент Пассос оказался на Кавказе, наивно полагая, что будет единственным американцем в регионе. На самом деле в первой же туристической группе писатель встретил свою соотечественницу. Пассос пообщался с девушкой и почувствовал, что даже его собственная вера в коммунизм не так сильна, как ее убежденность в правоте большевиков.

Он даже нашел довольно точный эпитет, чтобы описать чувство, которое вызвал у него разговор с этой женщиной: «Она оказалась не очень интересной женщиной, но была полна энтузиазма. Она напомнила мне религиозных миссионеров, которых я встречал в различных мрачных уголках мира; только ее энтузиазм был направлен не на религиозную, а ​​на коммунистическую идею».

Американку звали Анна Луиза Стронг — и Пассос запомнил ее как уверенного в своей правоте миссионера от большевизма; и он ухватил суть с присущей писателю точностью.

Анна Луиза родилась в 1885 году во Френде, штат Небраска, — городке, названном по фамилии Чарльза Френда, коммерсанта, который в XIX веке владел здесь большим участком земли и держал несколько магазинов. Родители Анны Луизы были заметными членами общины: отец — преподобный Сидней Дикс Стронг — служил в Конгрегациональной церкви, мать помогала ему нести службу. Стронги вели род от первых американских поселенцев, прибывших из Европы, и хотя бы по этой причине занимали заметное положение в обществе. Мать Анны Луизы к тому же была первой женщиной в роду, получившей высшее образование. 1885

Анна Луиза с детства была весьма одаренным ребенком, к 4 годам выучила грамоту, в 6 лет начала писать собственные стихи. В школе опережала сверстников — гимназию в Цинциннати девушка окончила за четыре года, а в среднюю школу пошла, когда ей только исполнилось 10 (семья Стронгов к этому моменту переехала в Чикаго). Анну Луизу с детства готовили к тому, что она должна быть лучше, умнее и сильнее других — вдохновлять своим примером и вести за собой людей.

Однако едва ли такие успехи делали ее популярной среди сверстников — в школе девушку недолюбливали, считая зубрилой и занудой. Смеялись над ней и потому, что она была слишком юна для средней школы: одноклассники были старше Анны Луизы на несколько лет. Но в конце концов она смогла взять себя в руки и научиться отвечать на вызовы, которые ей преподносила жизнь.

Воспитанная отцом в строгих протестантских правилах, Анна Луиза с детства молилась, прося Бога направить ее в жизни. Религиозные убеждения переплетались с желанием служить — Богу, обществу, мужу, сирым и убогим. Сначала этот импульс направил ее в сторону благотворительной деятельности: еще подростком она организовала и проводила уроки шитья в сельских школах под Чикаго. Затем стала посещать бедные районы города, стараясь помочь тем, кому в жизни повезло меньше, чем ей самой.

В тот период на Анну Луизу сильно повлияла весьма модная книга писателя-фантаста (а также социалиста-утописта) Эдварда Беллами «Взгляд назад». Беллами описывал мир будущего, в котором американские экономика и общество слились в одну-единственную государственную корпорацию, в которой каждому гарантирован базовый доход и необходимые товары и продукты; однако в обмен на это каждый гражданин обязан трудиться на благо всего государства в той области, в которой государство больше всего нуждается в рабочих руках и знаниях индивида в данный момент. 1889

Образ идеального коммунистического общества сильно впечатлил Анну Луизу — и, весьма вероятно, повлиял на ее будущую убежденность в справедливости левых идей. Ничего удивительного: людей из религиозных семей социалистические идеалы привлекали не только в Америке — схожую эволюцию взглядов пережило немало русских курсисток и гимназистов. Взрослея, Стронг начала все с большей критикой смотреть на общество капитализма, обвиняя политический и экономический уклад в бедности и неравенстве населения.

Родители отправили Анну Луизу в частный пансионат в Швейцарию — там она полгода изучала языки. По возвращении в США поступила в колледж Брин Мауэр, а затем перевелась в колледж Оберлин. Училась она блестяще: в 23 года окончила Чикагский университет и получила степень доктора философии — диссертация Стронг была посвящена исследованию социальной природы молитвы. Анна Луиза была самой молодой выпускницей: со всеми требованиями, выдвигаемыми к докторской степени, она справилась за два с половиной года. 1908

Анна Луиза могла бы с легкостью продолжить научную карьеру, но академический мир казался ей слишком сухим, слишком оторванным от реальных проблем, которые, как она считала, требовали немедленного разрешения.

Вместо этого девушка полностью посвятила себя общественной деятельности. Сначала Анна Луиза активно занималась помощью детям: устроилась на работу в Министерство образования США (которое в те годы было небольшим департаментом в американском министерстве внутренних дел. Это ведомство в Америке традиционно не настолько влиятельное, как в большинстве европейских государств, включая Россию). Одновременно с этим Анна Луиза активно выступала с общественными инициативами, общалась с людьми на митингах и призывала к радикальному обновлению социального устройства. В этой деятельности ее активно поддерживал отец — после смерти супруги он переехал в Сиэтл и старался жить успехами дочери, не забывая, впрочем, и о себе: он стал ярым пацифистом и выступал с регулярными (и весьма популярными) лекциями о необходимости срочного разоружения и прекращения всех войн.

Анна Луиза же собиралась идти к мировой справедливости другим путем. Она сотрудничала с бесчисленным множеством организаций, занимающихся помощью детям; помогала организовывать выставки, посвященные рациональной перестройке городского управления, способной обеспечить молодежи лучшую и достойную жизнь. В начале 1910-х годов она несколько раз ездит за границу — в Японию и Дублин; получает все больше возможностей влиять на молодые умы — она занимает пост эксперта по выставкам в Детском бюро в Вашингтоне. 1910

К началу Первой мировой войны Анна Луиза подошла убежденной социалисткой, уверенной в том, что американское общество глубоко больно и нуждается в тщательной и рациональной перестройке. Мир совсем не радовал Анну Луизу, она мечтала об обновлении:

«Ни одна из реформ, о которых мне когда-либо рассказывали, не исправит все сразу… Единственным выходом было бы организовать мир иначе, построить общество, где работа и заработная плата были бы общественными делами, а все, что требовалось для нее, принадлежало государству; где общество организовывало бы назначение работы и сокращало часы работы каждого, чтобы заботиться о каждом — и тех, кто работает сейчас, и детях, которые лишь учатся работать, и о стариках, которые свое уже отработали. Это был бы здравый смысл; это была бы эффективность; это была бы ликвидация хаоса и отходов. Я знаю достаточно, чтобы понять, что такое общество называется социализмом и что я должна быть социалистом».

Анна Луиза могла ждать, что представляемый ею идеал воплотится в жизнь где-то в среде рабочих Чикаго, сельскохозяйственных работников Калифорнии или нью-йоркских интеллектуалов. Этому можно было найти подтверждение: конец XIX — первая половина XX века в США — это время борьбы американских профсоюзов за права рабочих. Забастовки шахтеров и металлистов, горняков и автозаводских рабочих были делом привычным, так же как и жестокие расправы с протестующими со стороны полиции.

Анна Луиза, в то время работавшая в городском совете Сиэтла, заинтересовалась журналистикой. В своих первых текстах она описывала забастовку рабочих, состоявших в движении Индустриальных рабочих мира в городе Эверетт, штат Вашингтон: докеры требовали повышения зарплаты и соблюдения своих прав. Ноябрь 1916 года для Сиэтла выдался тяжелым: пятеро убитых рабочих и двое — полицейских, множество раненых и арестованных. В последующие годы этот сценарий повторится здесь еще не раз. 1916

Статьи Стронг помогли ей укрепить свою репутацию как яркого левого активиста, не согласного с насилием и жестокостью по отношению к рабочим. Вскоре после событий в Эверетте в России произошла революция, которую Анна Луиза так долго ждала на своей родине. Монархия была свергнута, к власти пришли силы, казавшиеся прогрессивными: либералы и умеренные социалисты — во Временном правительстве; радикальные социалисты — в Петросовете рабочих и солдатских депутатов.

Анна Луиза была очарована революцией в далекой и загадочной стране и с самого начала поддерживала революционные силы. В своих текстах она призывала социалистов всего мира обратить внимание на Россию и помочь российским товарищам. К концу осени 1917 года Анна Луиза была убежденной большевичкой и с нетерпением готовилась к встречам с американскими активистами, которым посчастливилось увидеть революцию воочию, — Луизой Брайант (супругой Джона Рида, журналиста и автора книги «Десять дней, которые потрясли мир»), экономистом Рэймондом Робинсом и журналистом Альбертом Рисом Уильямсом. Позже Стронг вспоминала: 1917

«Луиза Брайант вернулась с российской революции, освещая зал прибытия своими великолепными янтарными бусами и очарованием запретной заграничной жизни. После встречи она сказала мне: «Вы не должны думать, что они пацифисты, раз видели войну. Они верят в вооруженное восстание».

В Сиэтле продолжались забастовки рабочих. Через пару лет в городе состоится всеобщая забастовка, после которой левых активистов начнут активно преследовать под предлогом борьбы с «красной угрозой». Но мысленно Анна Луиза была в России — ей казалось, что именно там происходят самые важные в мире события. Она мечтала туда попасть — туда, где рабочие не проиграли (как в Сиэтле), а победили.

И вскоре ей представился случай. Стронг встретилась с журналистом Линкольном Стеффенсом, который в 1919 году посетил Россию и вернулся: «Я видел будущее, и оно реально». Стронг связалась с американским комитетом «Друзей на службе общества» (квакерской благотворительной организацией) и попросила о командировке в Советскую Россию. Год спустя комитет предложил Стронг поехать в Польшу, где организация занималась помощью голодающим. Это было не то, о чем мечтала девушка, но она согласилась, надеясь, что ей удастся каким-то способом прорваться в Россию. 1919

Так и вышло: в какой-то момент российскому отделению организации понадобилась помощь, и Стронг смогла убедить свою начальницу отправить именно ее. Девушка ссылалась и на свою журналистскую деятельность, заявляя, что сможет подметить в советской действительности те детали, что упустили другие.

Анна Луиза Стронг впервые оказалась в России в 1921 году. Американские власти опасались, что ее статьи будут слишком радикальными. Зато девушка была счастлива. В ее жизни началась новая глава. 1921

Работа Анны Луизы в России (дольше всего она была в Бузулуке и Самаре) вызывала беспокойство и у квакеров, и у американского правительства. Выполняя работу организации по помощи голодающим, Стронг параллельно писала новостные заметки. Позднее она вспоминала об этом периоде:

«У меня, должно быть, выйдет большая история — история о… дисциплине, которая помогает крестьянам заниматься сельским хозяйством. Я должна рассказать о жизни, которая продолжалась, хотя миллионы погибли, — о босоногом мальчике, собирающем еду не для себя, а для других; о продовольственном поезде, экипаж которого без обуви и пальто работал суровой зимой, чтобы накормить пять тысяч детей».

В конце концов, Стронг заболела тифом — и беспокойную социалистку отозвали из России. Она лечилась в Лондоне и сразу, как поправилась, приняла решение вернуться в Россию. И все сложилось наилучшим образом: ее позвали работать в детской исправительно-трудовой колонии имени Джона Рида, которую организовали на Волге для перевоспитания беспризорных детей.

Следующие несколько лет Анна Луиза Стронг прожила между Хвалынском и Америкой. Она активно занималась организацией коммуны, помогала создавать мастерские и обустраивать сельское хозяйство. Но на все это требовались деньги — за ними Стронг отправлялась за границу, где выступала с лекциями на мероприятиях по сбору средств. Каждая такая поездка приносила несколько тысяч долларов, которые позволяли приобрести в колонию новый трактор «Фордзон-Путиловец» или сенокосилку. Но Анна Луиза не владела русским языком, много времени проводила за границей, и поэтому местные функционеры не принимали американку всерьез. В конце концов государственная комиссия приняла решение свернуть широкую сельскохозяйственную деятельность коммуны — тем более что к тому моменту большинство ее жителей уже получили школьное образование и были готовы покинуть приют. 1925

Во второй половине 1920-х годов Стронг много путешествовала: по Мексике и Европе, Сибири и Китаю. Публиковала книги и статьи, встречалась с советскими и заграничными партийцами, познакомилась с китайскими коммунистами, которые в те годы набирали силу в разорванном Синьхайской революцией и междоусобицами Китае. Фактически активистка стала советским пропагандистом. 1927

«Моя работа превратилась в игру. Я знала, что «приличные журналы» не примут мои тексты; они высоко заплатили за утонченную защиту капитализма. Но мне были доступны десятки других изданий».

К началу 1930-х Анна Луиза Стронг всерьез увлеклась ролью посредника между революционными идеями СССР и западным обывателем; ей казалось, что статьи и встречи, памфлеты и колонки, книги и выступления научили ее пересказывать обстоятельства жизни в стране победивших рабочих и крестьян так, чтобы воодушевлять европейских и американских рабочих. 1930

Ее талант был замечен и в Москве. Во время очередного визита в Россию в 1930 году с Анной Луизой встретился Михаил Бородин (они познакомились ранее — в Китае, где Бородин, представитель Коминтерна, курировал местных коммунистов). Он предложил девушке организовать и возглавить англоязычную газету, которая издавалась бы в Москве, а распространялась бы и в СССР, и за границей. Анна Луиза согласилась.

Издание получило название Moscow News. Анна Луиза с энтузиазмом принялась за дело. Первый номер увидел свет 5 октября 1930 года; на передовице красовалась карикатура с типично «стронговским» посылом: «Советская власть плюс американская техника создадут социализм».

Стронг мечтала об издании, которое было бы непохоже на типичную советскую прессу. Идеалом ей представлялась газета, в которой новости чередовались бы с колонками, репортажи — с письмами от читателей, а колонка юмора — с анонсами экскурсий и культурной страничкой. Взяв на себя руководство изданием, Стронг проявила себя как настоящий коммунист: отказалась от огромной зарплаты в 600 рублей и отдельных гонораров, заявив, что получать так много было бы неприлично.

Следующие пять недель Анна Луиза следила за подготовкой текстов, отлаживала систему и выстраивала редакционную работу. В каждом номере было по восемь страниц, на которых печатали книжные рецензии и новости спорта, колонки и репортажи о московской жизни, которые были написаны с выгодной власти, но не слишком нарочито поданной точки зрения.

Газета быстро набрала популярность. С Moscow News согласились сотрудничать советские корреспонденты западных изданий Луи Фишер, Юджин Лайонс и Уолтер Дюранти. На этом Анна Луиза не остановилась: она связалась с самыми яркими американскими сторонниками социалистических идей — Синклером Льюисом, Аптоном Синклером, Теодором Драйзером — и предложила и им стать авторами газеты. 1931

Через три месяца Анна Луиза решила, что дело сделано, и выехала в США — там она надеялась договориться о подготовке тиража за рубежом и наладить контакты с заграничными коммунистами. Однако стоило ей покинуть СССР, как власть перехватила контроль над редакцией и начала превращать газету в рупор агитпропа.

Стронг была в бешенстве. Вместо тонкого подхода, который она так тщательно планировала, страницы издания заполонили сухие и унылые пропагандистские тексты, в которых хорошее соревновалось с лучшим, а штампы накладывались друг на друга. При этом Стронг продолжала считаться главным редактором — ее имя было указано на каждом новом выпуске, — однако никакого влияния на редакцию она уже не имела. Впрочем, она продолжала публиковаться в газете как автор.

В какой-то момент ее терпение подошло к концу (по всей видимости, в тот момент, когда цензура добралась и до ее собственных текстов), и она решилась на отчаянный и отважный шаг — написала письмо Сталину, в котором пожаловалась на ситуацию и попросила о помощи. Сталин пригласил ее и других представителей англоязычной прессы на встречу в Кремль, где предложил объединить две главные англоязычные газеты в одну редакцию.

Казалось бы, перед Стронг открылись новые перспективы — сам Сталин дал ей такую возможность. Но она не воспользовалась ею.

Отказавшись от предложения Сталина, Анна Луиза Стронг вышла замуж за американского коммуниста и агронома Джоэла Шубина и отправилась в долгое путешествие по Советскому Союзу. Семейная пара ездила по стране четыре года; по пути Анна Луиза писала статьи и книги, фельетоны и колонки. А затем покинула Советский Союз. В 1936 году она уехала сначала в США, а затем, вскоре после начала Гражданской войны в Испании, отправилась вслед за многими американскими романтиками в самое ее пекло. 1936

Она прожила долгую жизнь. Стронг очаровалась испанскими коммунистами, затем вспомнила о России — сюда она возвращалась не раз: в 1940 году оказалась в Прибалтике, в 1944 году брала интервью у Сталина в Кремле. Потом вспомнила о другой своей любви — китайских коммунистах: так она нелегально оказалась в Китае в 1947 году, где взяла интервью у Мао Цзэдуна. Затем предприняла попытку снова вернуться в СССР, но ее выслали из страны как американскую шпионку. В конце концов она переедет из Америки в Китай, где станет почетным хунвейбином, лучшим другом Мао и откуда продолжит рассказывать о коммунизме и молодости мира. 1947